таких принцесс в старинных пьесах в конце сжигали на кострах
Вечер субботы, Северная Вестфалия, город Кёльн. Человек с филологическим образованием сидит за письменным столом и мужественно борется с математическими задачами, которые должен был бы одолеть ещё в восьмом классе как Геракл - Немейского Льва. Но не смог. Задачи бесстыдно пялятся на него с листа бумаги и хищно разевают цифровую пасть. В воздухе витают нотки томности и страдания.
«А ведь любимая подруженька С. прямо вот сейчас празднует свадьбу в Баку, куда я не успела поехать», - немножко грустит человек, с остервенением вырывая корень очередному иксу. Работа, отпуска, ответственность, взрослая жизнь. «И вообще нехрен», - слышится за кадром ехидный голос милосердных богов. – «Нехрен участвовать в модных увеселениях, когда на свете ещё есть модульные уравнения, которые тебе хорошо бы научиться решать до пенсии! Жизнь темна и полна ужасов. Поной нам тут ещё!»
Но боги слегка не учитывают развития технического прогресса.
Видеозвонок по ватсаппу:
- ЛЕЙЛА, МЫ НИЧЕГО НЕ СЛЫШИМ!
На экране появляются лучезарные лица друзей А., К., М., Н., и прочих букв алфавита - сначала по отдельности, а потом единой толпой. Лица прекрасны аки лунный свет, но услышать сладостные речи из уст их действительно невозможно, потому что если вы ещё не бывали на азербайджанской свадьбе, то вам незнакомо истинное значение слов «шум», «гам», «вавилонское столпотворение», а также выражения «кто я, за что мне это».
- С. МНЕ ПОКАЖИТЕ!! – вежливо орёт в экран Лейла, которая как раз всё слышит, и на экране как по мановению руки появляется виновница торжества, прекрасная аки сотни серебристых лунь.
- АААА !!! – орёт Лейла в телефон.
- Ыыыы!!!! – вопит невеста в него же.
Связь шипит и прерывается. Полностью удовлетворенная качеством состоявшегося диалога, Лейла возвращается к иксам и игрекам.
Видеозвонок через час:
- ВСЁ ЕЩЁ НИ ХРЕНА НЕ СЛЫШУ, - деловито сообщает друг А., многозначительно показывая на свои уши. На фоне по-прежнему грохочут зурна, барабан и адские колокола, да так задорно грохочут, что у Лейлы возникает подозрение, что люди по ту сторону экрана ничего не услышат ещё долго после окончания мероприятия.
Но в дело снова вмешивается прогресс.
- ЩАС НАУШНИКИ НАДЕНУ, - торжественно говорит друг А. и немедленно выполняет обещание. Вот тут бы всем сиренам запеть, разговорам бы разлиться, но в самый ответственный момент на друга А. налетают луноликие буквы алфавита, потому что, сами понимаете, - пришла пора фотографироваться!
- А НУ СТОЯТЬ, - строго велит Лейла и пытается сделать скриншот смартфоном: луноликие, невеста + она сама в окошке экрана собственного телефона. Типа, общая фотография.
Связь прерывается.
«А у вас там точно свадьба, а не сеанс экзорцизма?» - с сомнением пишет Лейла в общий филологический чат ватсаппа, повнимательней рассмотрев получившиеся снимки. Вместо ответа друг К. молча скидывает в чат фотографию, которую мы вам здесь сейчас показывать не будем. Мы добрые, а вам ещё спать сегодня ложиться.
Видеозвонок через полчаса.
У друга А. такое грозное выражение лика, что все участники разговора, включая Лейлу, немедленно понимают, что пора срочно переходить с третьего лица на первое.
- Что такое? – говорю.
- ОФИЦИАНТЫ, - гневно доносится сквозь непрекращающийся грохот барабана. – МУЗЫКА.
Связь опять обрывается. Пребываю в задумчивости.
Новая попытка.
То ли наушники ожили, то ли увеселения подходят к концу, но разговаривать уже можно почти нормально. Друг А., правда, смотрит куда-то вдаль, да так выразительно, что остается порадоваться, что не находишься в зоне физической досягаемости. Такой взгляд ведь не каждый выдержит. Это тяжело, это, в конце концов, просто страшно.
- Вот смотрю я на людей на танцполе, - нехорошим голосом объясняет друг А. – Их там человек семь. Смотрю и думаю: вот кто из этих долбоебов заказал эту уебищную песню?... Узнаю – нахрен прибью!
Жизнерадостно киваю, про себя думая, что на месте тех семерых уже начала бы бочком-бочком протанцовывать к выходу. Они же не знают, что друг А. - серьёзная лезгинская женщина: у неё эмоции, авторитет и как минимум одна попытка убийства человека во время дворовых разборок в криминальном районе Баку - Ясамале.
Многие знания, как говорится.
- Где мой Басков?! Где моя Сердючка?!! – возмущается друг А. кому-то мимопроходящему, отчаянно жестикулируя. – Лучше бы вы попсу включили вместо этой дребедени!!
Будучи больше не в силах адекватно реагировать, падаю лицом в несуществующий салат.
- А с официантами-то что? – интересуюсь какое-то время спустя.
Музыка уже почти не играет, все явно собираются по домам.
Друг А. сверкает глазищами.
- Они не принесли мне ЧАЙ.
Сквозь экран телефона на меня сразу веет душистым ароматом чабреца и черешневого варенья, а перед мысленным взором возникает благообразный грушевидный стаканчик на круглом блюдечке. Вздыхаю. Вторая серьёзная ошибка окружающих – вставать между другом А. и её чаем.
В коучи, что ли, пойти?
- И ведь я знаю, - вскидывает брови друг А., - что если сейчас поднимусь и пойду на кухню, ТО НАЙДУ. ТАМ. ЧАЙ.
Конечно, найдешь. А ещё кофе, злато и залежи нефти. Что захочешь, то и найдешь. Ты-то точно найдешь. Не сомневайся.
- Почему вы не расходитесь? Там же нет уже никого!
- Мы ждем такси, - друг Н. сидит на стуле с видом «медузка растекшаяся, одна штука». Это выглядит чудесно, прекрасно и умилительно. Остальных луноликих почти не видно, но они где-то есть.
- Я испытываю чувство глубокого морального удовлетворения от того, что официанты не могут убрать стол, пока мы тут сидим! - заявляет друг А., поворачивая экран телефона к себе.
- Потому что они не принесли тебе чай? – догадываюсь я.
- Чай и чистую тарелку! – фыркает друг А., многозначительно вскидывая вверх указательный палец правой руки. – ДЛЯ ПЛОВА.
Экран гаснет в последний раз, успев показать мне силуэт мрачного ничего не подозревающего официанта-мимокрокодила. Закрываю глаза в ужасе. Для плова!
Всё, ребята, вам уже ничем не помочь.
Вы прокляты.
«А ведь любимая подруженька С. прямо вот сейчас празднует свадьбу в Баку, куда я не успела поехать», - немножко грустит человек, с остервенением вырывая корень очередному иксу. Работа, отпуска, ответственность, взрослая жизнь. «И вообще нехрен», - слышится за кадром ехидный голос милосердных богов. – «Нехрен участвовать в модных увеселениях, когда на свете ещё есть модульные уравнения, которые тебе хорошо бы научиться решать до пенсии! Жизнь темна и полна ужасов. Поной нам тут ещё!»
Но боги слегка не учитывают развития технического прогресса.
Видеозвонок по ватсаппу:
- ЛЕЙЛА, МЫ НИЧЕГО НЕ СЛЫШИМ!
На экране появляются лучезарные лица друзей А., К., М., Н., и прочих букв алфавита - сначала по отдельности, а потом единой толпой. Лица прекрасны аки лунный свет, но услышать сладостные речи из уст их действительно невозможно, потому что если вы ещё не бывали на азербайджанской свадьбе, то вам незнакомо истинное значение слов «шум», «гам», «вавилонское столпотворение», а также выражения «кто я, за что мне это».
- С. МНЕ ПОКАЖИТЕ!! – вежливо орёт в экран Лейла, которая как раз всё слышит, и на экране как по мановению руки появляется виновница торжества, прекрасная аки сотни серебристых лунь.
- АААА !!! – орёт Лейла в телефон.
- Ыыыы!!!! – вопит невеста в него же.
Связь шипит и прерывается. Полностью удовлетворенная качеством состоявшегося диалога, Лейла возвращается к иксам и игрекам.
Видеозвонок через час:
- ВСЁ ЕЩЁ НИ ХРЕНА НЕ СЛЫШУ, - деловито сообщает друг А., многозначительно показывая на свои уши. На фоне по-прежнему грохочут зурна, барабан и адские колокола, да так задорно грохочут, что у Лейлы возникает подозрение, что люди по ту сторону экрана ничего не услышат ещё долго после окончания мероприятия.
Но в дело снова вмешивается прогресс.
- ЩАС НАУШНИКИ НАДЕНУ, - торжественно говорит друг А. и немедленно выполняет обещание. Вот тут бы всем сиренам запеть, разговорам бы разлиться, но в самый ответственный момент на друга А. налетают луноликие буквы алфавита, потому что, сами понимаете, - пришла пора фотографироваться!
- А НУ СТОЯТЬ, - строго велит Лейла и пытается сделать скриншот смартфоном: луноликие, невеста + она сама в окошке экрана собственного телефона. Типа, общая фотография.
Связь прерывается.
«А у вас там точно свадьба, а не сеанс экзорцизма?» - с сомнением пишет Лейла в общий филологический чат ватсаппа, повнимательней рассмотрев получившиеся снимки. Вместо ответа друг К. молча скидывает в чат фотографию, которую мы вам здесь сейчас показывать не будем. Мы добрые, а вам ещё спать сегодня ложиться.
Видеозвонок через полчаса.
У друга А. такое грозное выражение лика, что все участники разговора, включая Лейлу, немедленно понимают, что пора срочно переходить с третьего лица на первое.
- Что такое? – говорю.
- ОФИЦИАНТЫ, - гневно доносится сквозь непрекращающийся грохот барабана. – МУЗЫКА.
Связь опять обрывается. Пребываю в задумчивости.
Новая попытка.
То ли наушники ожили, то ли увеселения подходят к концу, но разговаривать уже можно почти нормально. Друг А., правда, смотрит куда-то вдаль, да так выразительно, что остается порадоваться, что не находишься в зоне физической досягаемости. Такой взгляд ведь не каждый выдержит. Это тяжело, это, в конце концов, просто страшно.
- Вот смотрю я на людей на танцполе, - нехорошим голосом объясняет друг А. – Их там человек семь. Смотрю и думаю: вот кто из этих долбоебов заказал эту уебищную песню?... Узнаю – нахрен прибью!
Жизнерадостно киваю, про себя думая, что на месте тех семерых уже начала бы бочком-бочком протанцовывать к выходу. Они же не знают, что друг А. - серьёзная лезгинская женщина: у неё эмоции, авторитет и как минимум одна попытка убийства человека во время дворовых разборок в криминальном районе Баку - Ясамале.
Многие знания, как говорится.
- Где мой Басков?! Где моя Сердючка?!! – возмущается друг А. кому-то мимопроходящему, отчаянно жестикулируя. – Лучше бы вы попсу включили вместо этой дребедени!!
Будучи больше не в силах адекватно реагировать, падаю лицом в несуществующий салат.
- А с официантами-то что? – интересуюсь какое-то время спустя.
Музыка уже почти не играет, все явно собираются по домам.
Друг А. сверкает глазищами.
- Они не принесли мне ЧАЙ.
Сквозь экран телефона на меня сразу веет душистым ароматом чабреца и черешневого варенья, а перед мысленным взором возникает благообразный грушевидный стаканчик на круглом блюдечке. Вздыхаю. Вторая серьёзная ошибка окружающих – вставать между другом А. и её чаем.
В коучи, что ли, пойти?
- И ведь я знаю, - вскидывает брови друг А., - что если сейчас поднимусь и пойду на кухню, ТО НАЙДУ. ТАМ. ЧАЙ.
Конечно, найдешь. А ещё кофе, злато и залежи нефти. Что захочешь, то и найдешь. Ты-то точно найдешь. Не сомневайся.
- Почему вы не расходитесь? Там же нет уже никого!
- Мы ждем такси, - друг Н. сидит на стуле с видом «медузка растекшаяся, одна штука». Это выглядит чудесно, прекрасно и умилительно. Остальных луноликих почти не видно, но они где-то есть.
- Я испытываю чувство глубокого морального удовлетворения от того, что официанты не могут убрать стол, пока мы тут сидим! - заявляет друг А., поворачивая экран телефона к себе.
- Потому что они не принесли тебе чай? – догадываюсь я.
- Чай и чистую тарелку! – фыркает друг А., многозначительно вскидывая вверх указательный палец правой руки. – ДЛЯ ПЛОВА.
Экран гаснет в последний раз, успев показать мне силуэт мрачного ничего не подозревающего официанта-мимокрокодила. Закрываю глаза в ужасе. Для плова!
Всё, ребята, вам уже ничем не помочь.
Вы прокляты.